Болгарки в Серпухове

При достаточном числе общих и частных искусствоведческих, социопсихологических и других работ все же образ человека региона, еще недавно именовавшегося социалистическим, остается «знакомым незнакомцем». Да и может ли он быть «знакомым»? Хотя отдельные черты, свойства, привычки образа жизни, судьбы, мироощущения попадали в орбиту наблюдений, художникам, как и критикам, отводилась роль фиксаторов явлений, несколько отстраненных наблюдателей за ходом процесса, притом преимущественно тех сторон, что свидетельствовали о появлении «нового человека». На передний план выдвигается теперь задача аналитического осмысления самой направленности эстетических и социально-психологических размышлений художников. Важно выделить наиболее ценные наблюдения, догадки, предположения о метаморфозах судеб человеческих в минувшие десятилетия. Причем охватить при этом взглядом общую панораму искусства. Конечно, такое едва ли достижимо в одной статье, скорее всего, важно видеть в поставленной задаче именно установку, вне которой контуры представлений о личности останутся разомкнутыми, абрис непрописанным, лишь намеченным, не вполне угаданным. Если вам потребовалась болгарка, тогда посмотрите на болгарки в Серпухове и узнайте, где ее можно приобрести.

Не исключено, что и в практике искусства, и в его теории размышления о природе человека, его путях в мире обречены быть вечными поисками «знакомого незнакомца»: слишком широк, многопланов мир личности - в действительности и в зеркале художественных созданий. Не будем, однако, забывать, что применительно к опыту восточноевропейских стран есть немало дополнительных оснований для признания образа человека «незнакомцем». Они - в характере послевоенной эпохи до середины 1980-х годов, еще не в полной мере оцененных следствиях деформаций демократических, гуманистических принципов, нередко предполагавших отказ от следования общечеловеческим законам и идеалам бытия в угоду классовым, а также ряд других особенностей эпохи социальной «мифологии» и «алхимии».